Создатель «Яндекса»,а теперь еще и основатель компании Nebius (соединение слова «туман»,nebbio,и того Мёбиуса,который лента) дал большое интервью Der Spiegel. Мы превратили его в прямую речь с небольшими сокращениями и перестановками.

Аркадий Волож,2023 год

Rotem Grosman — Own work CC BY-SA 4.0

Ничто изтого,что произошло сомной запоследние два года,даже близко несравнится состраданиями,которые каждый день терпят люди вУкраине из-за войны. Ноконечно,ябыл очень рад,когда сменя сняли санкции. Пришло время двигаться дальше!

Мыхотели,чтобы Россия блистала намеждународном уровне

Моя позиция никогда неменялась. Явсегда считал,что эту войну вообще неследовало начинать. Это варварство,иУкраина платит занего страшную цену. Война также знаменует конец эпохи вразвитии России. Устраны была возможность пойти другим путем. Мыхотели создать новую Россию— открытую,способную предложить миру нечто больше,чем просто разнообразное сырье.

[Когда рухнул СССР],японял,что унас есть шанс. Это был замечательный момент,явидел массу возможностей. Мыбыстро менялись,бизнес менялся,имычувствовали,что делаем что-то исторически значимое. Мыхотели принести России пользу,мыхотели,чтобы она блистала намеждународном уровне. Швейцария известна часами ишоколадом,французы— вином исыром. Нашей целью,нашей идеей было развивать технологии из IT-сектора. Таков должен был быть наш вклад влучшую идемократическую Россию.

[В СССР недооценивали ученых],имой друг Илья Сегалович (как иВолож,основатель «Яндекса»; умер десять лет назад отрака мозга.– TMT),будучи геологом,вначале 1990-х зарабатывал примерно пять долларов вмесяц. Нопрограммировать онумел! Ияпопросил его работать наменя. Поначалу результаты его неочень впечатлили. Когда ондописал программу,тосказал: «Нувот,еще одна поисковая система». По-английски мыбы сказали Yet Another Index (еще один индекс). Мысделали изэтого Yandex— «Яндекс».

Европа должна использовать талант уехавших русских

[Когда началась война],многие мои сотрудники хотели уехать изРоссии. Янехотел подвергать ихопасности. Мне пришлось ждать,пока ситуация несколько стабилизируется. Еслибы яссамого начала сказал то,что думал,мыбы сейчас оказались вдругой ситуации. Наверное,мыбы сегодня здесь несидели.

Унас много российских IT-инженеров— имыэтим гордимся. IT-специалисты— дефицитный ресурс. Многие компании изо всех сил пытаются нанять российских квалифицированных работников. Посмотрите наMicrosoft или Google,число россиян исчисляется десятками тысяч. Deutsche Bank нанял 3000 программистов изРоссии. Нобольшая часть нашего менеджмента— сЗапада,частично изСША,частично изЕвропы. Деловой язык Nebius— нерусский,асамый распространенный язык вмире: ломаный английский.

Впервые месяцы после нападения никто незнал,как реагировать. Потом Европа— впервую очередь Нидерланды— осознала,какие именно люди покидают Россию. Какая возможность для Европы— такой поток квалифицированных специалистов! Евросоюз открылся,наши люди получили рабочие визы.

Мыотделились отРоссии. Этовсе. Каждый высказал свою точку зрения. Сотрудники сказали: война неотнашего имени— инепри нашей поддержке. Иэто специалисты,знающие себе цену. Ихнавыки востребованы вовсем мире. Никому изних ненужно беспокоиться,что они ненайдут себе хорошей работы.

Европа должна быть достаточно умной,чтобы использовать талант всех этих людей,бежавших изРоссии. Конечно,можно бояться всего ивсех! Ноэто только один изподходов,инесамый умный. Естьли проблемы сбезопасностью? Хорошо,сними тоже можно справиться.

Мынадеемся стать прибыльными уже через год

Янехочу оглядываться назад. Яхочу смотреть вперед исоздавать что-то новое. То,что сейчас происходит внашей отрасли,— просто захватывающе! Многие эксперты полагают,что искусственный интеллект всего занесколько лет может достичь уровня,превышающего человеческий. Это неменьшая революция,чем появление иразвитие полиграфии. Яхочу принять участие вэтой революции!

Идея компании сейчас— предоставлять вычислительные мощности,нонедля крупных корпораций вКитае или США инезависит отних. Нам удалось собрать здесь более тысячи IT-специалистов изРоссии. Сюда входят команды,которые когда-то построили для «Яндекса» всю техническую инфраструктуру: дата-центры,оборудование исерверные шкафы. Мыхотим сделать нечто подобное вЕвропе: мысоздаем компьютерную инфраструктуру,необходимую разработчикам ИИдля обучения своих моделей. Наша цель— стать одним изкрупнейших независимых поставщиков вэтой области вмире. Истать очень быстро.

Наша инфраструктура позволит технологическим компаниям самостоятельно этим незаниматься. Мыпредоставляем инструменты для других стартапов. Яндекс был B2C-компанией,бизнесом для потребителя. Теперь мыT2T,поставщик технологий для других технологических компаний.

Большая часть устанавливаемых нами вычислительных мощностей уже забронирована заранее. Мынадеемся стать прибыльными менее чем через год,потому что потребность отрасли вресурсах огромна: чтобы мыниустановили,рынок немедленно покупает это унас— амыочень много строим. Если несчитать крупные технологические компании вСША,вNebius работает одна изсамых больших команд,работающих над облачными системами для искусственного интеллекта.

Сейчас втехнологической отрасли доминируют компании изСША иКитая. Ноэто несправедливо. ВЕвропе очень много возможностей для развитияИИ. ЕСимеет огромный потенциал. Ксожалению,досих пор Европа была какбы белым пятном натехнологической карте ИИвмире. ВЕвропе крупных компаний,инвестирующих винфраструктуру искусственного интеллекта,нет. Аэто важно,поскольку вычисления— точнее,необходимая вычислительная мощность— одно изузких мест вразвитии ИИ.

ИИневероятно капиталоемок. Нопосле продажи российского бизнеса унас насчетах более двух миллиардов долларов инет никаких долгов. Для начала этого достаточно. Мытакже являемся лишь одной изнемногих компаний вэтой области,котирующихся нафондовой бирже как наследники Yandex N. V. Если инвесторы хотят быстро инадежно инвестировать вИИ,тоNebius— наиболее очевидный вариант.

Деньги отпродажи «Яндекса» были переведены через Китай вюанях. Эти средства теперь дают нам возможность начать расширение компании. Мыдвижемся быстро: мыпостоянно строим дата-центры. Мыпокупаем десятки тысяч графических процессоров,необходимые для разработкиИИ. Ксчастью,мытакже сохранили контроль над существующим дата-центром,расположенным вФинляндии. Мыутроим его мощность. Кроме того,мынаходимся впроцессе аренды дополнительных центров обработки данных повсей Европе ипланируем построить новый объект вИсландии. Мыинвестировали сотни миллионов евро— иэта цифра будет расти.

Унас давнее партнерство сNvidia. Ранее «Яндекс» был крупнейшим покупателем ихчипов вЕвропе,авскоре Nebius станет крупнейшим покупателем графических процессоров Nvidia вЕС. Мыполучаем процессоры последнего поколения совсей необходимой нам мощностью. Nvidia называет нас предпочтительным партнером.

Внашем менеджменте доминирует Запад,наблюдательный совет исовет директоров. Мымаксимально прозрачны,иначе никто изнаших деловых партнеров несталбы снами разговаривать. Сегодня унас нет связи сРоссией. Отнас всторону Москвы непоступает ниодного байта данных. Все это сертифицировано одной изчетырех крупнейших консалтинговых фирм; окончательный отчет мыожидаем вближайшие месяцы.

История «Яндекса»— пример того,чем опасны автократические системы

Для меня ясно: мыдолжны быть святее папы римского. Многие наши инженеры— теже,что ираньше,носреда совершенно другая.

Бывает,прилетаешь изДубая или Китая,ивголову приходит такая «заманчивая» мысль: непрощели былобы работать втакой,как там,административно-командной структуре? Руководство вгосударстве принимает решение— ивсе уровни иерархии ниже автоматически все одобряют. Алиберальные демократии бывают очень хаотичными. Меняется правительство,меняются настроения избирателей. Нолиберальные демократии более стабильны вдолгосрочной перспективе,чем менее демократические системы. Вкакой-то момент понимаешь: единственный шанс создать что-то по-настоящему долговечное есть именно влиберальной среде. История «Яндекса» тому пример.

Спросите лягушку вкастрюле,вкакой момент ейстало нестерпимо жарко. Этоже очень постепенный процесс.

Нофевраль 2022 года,безусловно,стал переломным моментом. Напротяжении многих десятилетий вРоссии существовало две противоборствующие силы. Они всегда существовали бок обок. Вначале 1990-х годов наблюдался сильный импульс перемен. Яговорил,что мывсе чувствовали: мы можем сделать что-то новое,что-то лучшее. Людей,которые хотели вернуться впрошлое,тогда небыло большинство.

Оглядываясь назад,всегда можно сказать,что надо было действовать по-другому. Нояуже ничего немогу изменить,иникто неможет.

Мыследовали определенной логике ихотя видели,что дела идут все хуже,продолжали верить,что еще есть шанс переломить эту негативную динамику. Нам приходилось идти накомпромиссы,номывсё надеялись,что это пройдет.

Нокак мымогли изменить общее развитие страны?

Чем успешнее становился «Яндекс»,тем пристальней было внимание состороны государства. Ябы сказал,что мысопротивлялись,пока могли. Нобыл момент,когда сопротивление стало бесполезным. Даже великие достижения могут быть использованы непоназначению. Должныли мыпоэтому воздерживаться отихсоздания ссамого начала?

Сожалею,что мынезакрыли «Яндекс. Новости» после принятия нового закона в2017 году. Онзапретил компиляцию всех русскоязычных источников иразрешил только теисточники,которые имели лицензию государства. Мыхотели ответить наэто прозрачностью ипереименовали сервис так: «Сегодня вроссийских СМИ». Ядумал,это проясняет односторонность подборки,что здесь ненастоящие новости. Сегодня японимаю,что это несработало. Ихотя мызаполняли подобные страницы местными новостями навсех версиях «Яндекса. Новостей» вдругих странах— вУкраине,например,вКазахстане— люди все равно думали,что мыпоказываем полный раздел всего мира.

После февраля 2022 года мымало что могли сделать хотябы потому,что покинули Россию. Мыутратили оперативный контроль над компанией. Мыморально были опустошены инемогли дать мудрый совет людям,которые остались там под огромным давлением исбольшим личным риском.

Единственное,что мымогли сделать,— это продать бизнес как можно быстрее. Мыпродали «Яндекс.Новости» сразу после начала войны исразуже инициировали процесс продажи российского бизнеса вцелом.

***

Ямного думал впоследние нескольколет. Ияпонял,что лучшее,чего ямогу добиться вжизни,— это доказать,что мыснова можем построить что-то хорошее,значительное. Но,конечно,это,наверное,будет последний большой проект вмоей жизни.